Туровские Епархиальные Образовательные Чтения (2017/2018 учебный год)

Роль религиозного воспитания в современной семье

Семья в современном мире играет важную роль. Все, хорошее и плохое, доброе и злое, воспитывается в нас именно нашими родителями. Именно они влияют на наше воспитание, в том числе и религиозное. Религиозное воспитание в семьях сейчас переживает не лучшие свои времена. Нынешняя молодежь все меньше и меньше становится просветленной в духовных вопросах. И это является одной из главных проблем нашего социума. Неверное религиозное воспитание, а иногда и вовсе его отсутствие, приводит к проявлению насилия и иных форм агрессии подрастающего поколения.

Семья является важнейшим элементом нашего социума. Это самая древняя форма социальной жизни людей. Семья всегда являлась важнейшим жизненным институтом во всех религиях и религиозных учениях мира. Алексей Викторович Гараджа, российский историк философии и переводчик философской литературы так писал о семье в своей книге «Социология религии»: «Возникло предположение, что семья и религия находятся между собой в такой тесной связи, что семья должна рассматриваться как "естественная" религиозная ячейка, как первичный социальный носитель религии и как религиозное по своей сути социальное образование» [2, с. 273]. Это показывает, что семья и религия были связаны между собой издавна, а, следовательно, именно в семье давались первоначальные знания о религии. Точка зрения на семью, как на сакральное образование, подтверждается тем, что издавна все ритуалы совершались внутри семьи. Огонь домашнего очага был священным, его хранителем являлась женщина-мать. Развитие общества привело практически к полному отказу от устаревших взглядов и традиций. Как постепенно развивалось общество, так постепенно забывались и старые внутрисемейные традиции, в том числе и традиции воспитания верующих, религиозных граждан[3].

Некоторые историки считают, что такой отказ может пойти на пользу обществу, ведь воспитываются новые, свободные, ничем и никем не связанные граждане. Однако, эта свобода таит в себе множество различного рода опасностей. Бесспорно, некоторая «положительная» свобода при отказе от религиозного воспитания присутствует, однако есть и «отрицательная» свобода[4].

Под «положительной» свободой следует понимать то, что все же религия иногда во многом ограничивает человека, и иногда идет вразрез с его мнением. К примеру, человек религиозный слишком чувствительно воспринимает всю критику в адрес Бога. Конечно, если человек не сильно религиозный, то он может и не отреагировать на данную критику, или воспримет ее как мнение другого человека. Однако, если же человек является сильно верующим, для него подобного рода высказывания могут стать обидными, а иногда и болезненным. «Положительная» свобода дает человеку некий карт-бланш, естественно в разумных пределах. Она в некой мере освобождает его от очень сильной привязанности к церкви.

«Отрицательной» свободой стоит считать свободу, переходящую рамки дозволенного и нарушение как строгих религиозных норм, так и законодательных. Если границы для «положительной» свободы человек может определить сам, то рамки «отрицательной» свободы определены и неприкосновенны. Эти границы нужно и учитывать при определении для себя «положительной» свободы.

Как правило, переход к «отрицательной» свободе начинается с нарушения устоявшихся и непоколебимых норм морали общества, основанных на семи смертных грехах. Каждый из нас, в том числе человек нерелигиозный, понимает, что, к примеру, убить кого-либо это плохо.

Однако, люди верующие более тщательно следят за тем, чтобы не нарушить эти заповеди, а как следствие и нормы морали, так как боятся кары Бога. Те же, кому не привили в семье с раннего детства, также, как и те, кто не верит в Бога, не боятся никакой кары, порой даже судебного наказания. Это и дает им «волю» в переходе черты дозволенного. Таким образом можно понять, что первая очень важная роль религиозного воспитания в семье—это показать человеку, будущему члену социума, рамки дозволенного и запретную черту, через которую переступать не следует. Проще говоря, это воспитание сознательного, честного и справедливого гражданина нашего общества.

Вторая проблема, которую решает религиозное воспитание—это отношение к семье и браку. В своем докладе протоирей Сергий Звонарев так говорит о браке: «Брак называют таинством любви длинной во всю жизнь. Взаимная любовь супругов друг к другу имеет продолжение в деторождении, когда двойственность, а, следовательно, определенная ограниченность, преодолеваются множественностью» [1]. Религией брак преподносится, как нечто божественное, священное, непоколебимое. В нынешнем обществе произошел отказ от таких устоев. Сейчас брак не воспринимается как дар. Все чаще брак совершают больше с целью выгоды, нежели получения настоящего счастья и умиротворения, продолжения своего рода. Для нашего общества теперь являются нормальными такие вещи, как аборт, развод, измена. Однако, раньше воспитание в семье просто-напросто не позволило бы поступать подобным образом. Ведь это тоже является переходом грани дозволенного, то есть «отрицательной» свободой.

Сейчас стоит все же вернуть в семью все эти устои. Они не являются устаревшими. Эти проблемы всегда актуальны и злободневны. Стоит на них обращать внимание, и привязывать человеку любовь к другим людям, в соответствии с Библией. Это будет единственным верным решением нынешних трудностей общества, связанных с вышеперечисленными проблемами.

Литература

1. Роль религии в укреплении института семьи и семейных ценностей [Электронный ресурс] // Богослов.Ru. – Москва, 2007. – Режим доступа: http://www.bogoslov.ru/text/1202994.html. – Дата доступа: 20.09.2017.

2. Религия и семья [Электронный ресурс] // Вериги: библиотека по религиоведению. – Москва, 2004. – Режим доступа: http://verigi.ru/?book=1&chapter=48#.WdumVlu0OUk. – Дата доступа: 20.09.2017.

3. Кто в семье главный: взгляд религии и современного общества [Электронный ресурс] // allWomens.ru. – Москва, 2007. – Режим доступа: http://www.allwomens.ru/16881-kto-v-seme-glavnyy-vzglyad-religii-i-sovremennogo-obschestva.html. – Дата доступа: 20.09.2017.

4. Религия в современном мире и совеременном обществе [Электронный ресурс] // Сам себе психолог. – Москва, 2017. – Режим доступа: http://sam-sebe-psycholog.ru/articles/religiya-v-sovremennom-mire-i-v-sovremennom-obshchestve. – Дата доступа: 20.09.2017.

5. Обществознание [Электронный ресурс] // обществознание. – Москва, 2007. – Режим доступа: http://humanitar.ru. – Дата доступа: 20.09.2017.

ПОГРЕБАЛЬНАЙ ОБРЯД НА ПОЛЕСЬЕ В ХХ В.

Полешуки, как и все восточные славяне, очень трепетно относятся к обрядам погребения и поминания. Эти обряды отправляются по христианским канонам, но совмещают в себе не только христианскую традицию, но и элементы дохристианских верований.

У полешуков отношения к смерти двоякие. С одной стороны – это большое горе а, с другой – смерть в старости воспринимается как обычное природное явление и переход в другой мир. На Полесье до сегодняшнего дня есть убеждение "аб тым свеце" — как бы об остраве, который находится на средине болота. Огоньки на болоте — это блуждающие души, которые ищут дорогу к этому острову-раю. Но этот остров недоступен живым. Он находится толи над землёй, толи под ней [1, стр. 38].

После смерти, душа каждого человека должна найти этот остров, но для этого нужно преодолеть болото. Если при жизни человек мало грешил, его душа делает это с лёгкостью, а грешной душе сделать это не легко. Для этого нужно построить мост (кладку). Материалом для строительства могут быть только остриженные ногти, собранные вместе. Ногти душа дастает из-за пазухи. Таким образом человек должен ложить их за пазуху. Если этого обычая не придерживаться, то душа, которой не хватает  материала для строительства должна бродить по родным местам, где она жила, пугая живых и не находя для себя упокоения [1, стр. 38].

Умершего обязательно должны были навестить все родственники. О смерти обычно никто никого не оповещает. Об усопшем провозглашали удары колокола [3, стр. 68]. В доме закрывались все зеркала и открывалась заслонка печки. На окно ставилась тарелка с чистой водой, что бы душа усопшего могла вымыться перед тем, как предстанет перед Богом.

Усопшего клали на канапу или стол под образа, до этого его мыли и переодевали в чистую белую полотняную одежду, которую человек делает для себя заранее (при её изготовлении нельзя было пользоваться ножницами, ткань разрывалась руками). Воду после омовения выливаюли в такое место, где не ходят скот и другие животные. Чаще всего копали специальную яму где-нибудь в поле и выливали туда воду, яму закапывали. Под образами зажигалась свеча, которая стояла в ёмкости с житом, что бы ангелы быстрее нашли дорогу к душе усопшего. Обязательно с момента смерти и до погребения кто-нибудь из «образованных» людей читал Псалтырь (двадцать кафизм до момента погребения, а после – только семнадцатую кафизму, следующие 40 дней родственники должны читать каждый день па одной кафизме) [3, стр. 80]. В доме покойник лежал на лаве или канапе, реже – на столе. Пока покойник лежал на лаве, возле него сидел кто-то из родственников. Перед тем, как ложить усопшего в гроб, возле него садилась вся семья. Гроб делался из толстых дубовых досок в форме четырёхугольного ящика, “веко” — из одной доски. Ни в коем случае не должны были использоваться железные гвозди. В сборах усопшего в последний путь очень много элементов, которые характерны ещё для Зарубинецкой культуры. Л.бителю выпить в гроб клали бутылку водки, курильщику – табак и т.д. Усопший должен был лежать в доме не менее двух суток, во всяком случае – обязательно переночевать. Возле него находились родственники и ни на минуту не оставляли его одного.

Выносили гроб из дома обязательно чужие люди [4, стр. 302]. Впереди несут крест и хоругви (прапарги). За крестом и хоругвами четыре человека несут веко гроба, а уже за ними – гроб с усопшим.

Обряд отпевания в церкви мы знаем. С церкви до кладбища (могліц) открытый гроб с усопшим несли на специальных носилках, впереди несли крышку, хоругви и крест. Это нельзя было делать никому из ближайших родственников, как и ложить усопшего в гроб, забивать веко гроба, копать и закапывать яму.

Проводить усопшего выходили все, кто жил по маршруту следования процессии. Нельзя было наблюдать за этим их окна и оставаться в доме. Хоронили усопшего практически всегда после обеда. Пока усопшего несли на кладбище, останавливались на каждом пересечении улиц и дорог, что бы усопший мог попрощаться с родными местами и не возвращался к ним. Последнюю остановку делали возле ворот кладбища. В гроб при прощании клали деньги и монеты. При отпевании в церкви руки усопшего скрещивались на груди, а перед погребением руки распремлялись "по швам" вдоль тела. Гроб спускали в могилу на рушниках или намитках, концы скидывались в могилу на гроб. Поже полотно начали вытаскивать и отдавать в церковь, а в наше время наблюдается возвращение к старому варианту. На гроб, сразу всященник, а потом все остальные должны были бросить три горсти земли [2, стр. 38].

Все, кто принимал участие в погребении, обязательно должны были прийти на так называемые поминки. Идти из кладбища нужно было другой дорогой, нельзя было никуда заходить и с кем-то здороваться. Перед тем, как войти в дом усопшего, нужно было омыть руки и лицо (или только глаза) водой. Потом только заходить в дом и садится за стол. Тот, кто читал Псалтыть, вставал и читал молитву, это делали и все присутствующие. Первое блюдо, которое должны были пробовать все – медовая сыта, по местному – “канун” или “потопцы” (кусочки хлеба в тарелке с водой и мёдом). Нужно было съесть по три ложки и только после этого выпивали по рюмке за упокой души. Набор блюд был довольно богатый, однако обязательно должны присутствовать квас (суп из грибов, картошки), рыбная юшка. После того, как на стол ставилось последнее блюдо, тушилась свеча [1, стр. 52].

В первую ночь после погребения в доме остаются только стырые люди. Детей и беременных женщин отправляли ночевать к соседям или родственникам. На месте, где лежал усопший, в некоторых деревнях, в первую ночь, должен был кто-то переночевать. Считалось, что  когда душа вернётся домой, то увидит, что там кто-то спит, посчитает, что попала не туда и пойдёт дальше или же увидит, что её место зането и вернётся на кладбище [4, стр. 122].

Дети обязательно должны были участвовать в обряде погребения. Но самых маленьких всегда отправляли ночевать к родственникам или соседям на время, пока усопший находится дома. В погребении избегали принимать участие беременные женщины за исключением ближайших родственников.

На следующий день утром все ближайшие родственники шли на кладбище и “будили” покойника, читали Псалтырь, несли с собой “канун”. Это отзвук тех давних времён, когда на могиле отправляли тризну [1, стр. 57].

Поминки проходят несколько раз. В некоторых местах усопших поминают на 10 день, через две недели, но везде отмечается сороковой день, пол года и год. Старые люди рассказывают об этом так: душа усопшего бродит по земле 40 дней, до этого времени нужно отслужить поминальный молебен и орагнизовать поминальный ужин, на который собираются все родственники. Ни в коем случае нельза пропустить время, а то душа будет бродить по земле ещё год, будет пугать родственников. Очень рано тоже не надо устраивать поминальный ужин и служить панихиду, так как душа может обидится, что ей не дали провести на земле полный срок и может чем-то отомстить за это [1, стр. 58].

Таким образом мы можем говорить о том, что обрядность на Полесье имеет очень долгую традицию и тесно переплетена с народными верованиями. Обрядностью пронизана вся жизнь полешука, от посева картошки, до погребения родственника. 

Литература:

1. Гнеўка, Э.Н. Памяць. Лунінецкі раён / Э.Н. Гнеўка, А.Л. Петрашкевіч і інш. (рэдкал.), Т.В. канапацкая (укладальнік). – Мн.: Беларусь, 1995. – 720 с.

2. Довнар-Запольский, М. Песни Пинчуков, сборник этнографических материалов / М. Довнар-Запольскім. – Киев: Типография Императорского Университета Св. Владими, 1895.

3. Правостлавная вера и традиции благочестия у русских в XVIII – XX веках: Этнографические исследования и материалы / Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; О.В. Кириченко, Х.В. Поплавская. – М.: Наука, 2002. – 469 с., ил.

4. Толстая, С.М. Полесский народный каленарь / С.М. Толстая – М.: Индрик, 2005. – 600 с.